Ю Несбе, серия о Харри Холе (1-7)

После седьмой книги можно точно сказать – это мой палп.  А вот после восьмой и далее – что нет.

Тем не менее в первых романах Несбё пишет так, что перед глазами сразу встает все лучшее, что скандинавы снимали на тему расследования преступлений. Современные детективы – не о загадках, а о работе, и Харри Холе – он как ухудшенная Сара Лунд из “Убийства”, как если бы Мартин Роде из “Моста” был бы одиноким алкашом, а не неверным весельчаком. Современные детективные сериалы – это рассказ не о схватке с преступником, а о битве человека и работы. Сара Лунд разрушает спокойствие окружающих, ломает семьи, вторгаясь в личное пространство, потому что дело должно быть закончено. Может, остальные и хотели бы позабыть о закончившейся драме, но она не даст, потому что полиция опять ошиблась, обнаружились новые улики. Она сосредоточивается до такой степени, что теряет любой такт. Харри Холе хотел бы, чтобы из запоя его выводила любовь, но правда жестока – его возвращает обратно только настоящее дело. Не будь этих дел, он бы давно сдох. Несбе, уловив эту черту, из тома в том обыгрывает ее, то разламывая стены квартиры Холе в поисках домового грибка, то погружая его в полное безумие в экзотических странах.

В обычной жизни во время совещаний часто бывает так: возникает проблема, никто не знает, что с ней делать, и по ходу действия все переключаются, находят другие важные вещи и другие решения, время идет, реальность бурно катится вперед, о прошлом все забывают. А потом в конце кто-нибудь встает и говорит: “А как на счет первой проблемы?”. И все чувствуют себя неловко, обрушивая на человека с хорошей памятью ярость и недоумение. Харри Холе – это как раз такой человек. Там, где другие обо всем давно забыли и закрыли дело, он прекрасно помнит о лаже. И вернется к ней спустя некоторое время, будь уверен. Он найдет, кто коррупционер из происшествия три тома назад. Он пойдет ночью в сверхурочные и проверит контейнер, где нашли наркомана-самоубийцу. Все сходится, но у Харри Холе засвербило. Он обнаружит даже того, кто изнасиловал влюбленную в него девушку больше десяти лет назад. И нельзя сказать, чтобы люди от этого были в восторге, но Харри это не волнует. (это о “Спасителе”)

В первых двух томах Несбе комбинирует норвежского детектива и экзотику далеких стран. “Нетопырь”, она же “Полет летучей мыши” поражает неожиданностью срыва. Неспешно идет расследование смерти светловолосой норвежки. Харри Холе ходит по кабакам Сиднея, посещает представления цирка, влюбляется в рыжеволосую красавицу, слушает легенды, которые в изобилии рассказывает его абориген-напарник. Темп посещения чужих достопримечательностей, невнятность ответов, ощущение чуть ли не отпуска, когда Холе не стоит усердствовать, доходят до какой-то черты – и тут бах! все взрывается! жестокая феерия! Харри идет вразнос, полностью теряет контроль и заканчивает роман там, где чудовище растерзывает убийцу в клочки. “Нетопырь” местами болезненно красив, потому что у Несбе нет проблем с языком и знанием людей. Он несовершенен, нарочито использует фишки нуара, когда герой обязательно теряет возлюбленную, но главное – язык. Это палп, написанный литературным языком, не лишенным изящества.

В “Тараканах” Холе с бодуна приезжает в Таиланд. Закрадывается впечатление, что в совмещении северянина и чужих условий жизни Несбе находит свою фишку. Он идеально передает атмосферу командировки, удушающий жар большого города, магнетического и насквозь гнилого. Расследуя смерть норвежского дипломата, закончившего свою жизнь не в лучшем месте, Холе не соглашается с официальной версией и по привычке лезет все дальше и дальше, пока не оказывается посередине проблемы распространения детской педофилии. Особенно мощен монолог работающего под прикрытием чувака, который объясняет, почему всегда хотел бы трахнуть ребенка, но никогда этого не сделает. При этом Несбе продолжает играть с нуарными элементами – здесь есть юная гордая брюнетка с рукой-протезом! Несбе словно смотрел те же фильмы, что и я. Стоит Харри Холе потянуться к кому-то, как сразу ясно, что тому конец. Его симпатии означают для человека на другом конце гибель.

“Красношейка” начинает трилогию в Осло, так что экзотических стран больше нет, появляется больше быта – взрослого, мрачного быта одинокого мужчины. Норвежский книжный клуб назвал “Красношейку” «Лучшим когда-либо написанным норвежским детективным романом». Серьезная заявка, да? Скорее всего, дело в политической подоплеке расследования, следах войны, потому что часть романа составляет флэшбэк в жизнь раздобывшего снайперскую винтовку старого военного. Ему недолго осталось, и он собирается кого-то убить, но кого – мы не знаем, а Харри так и вовсе пока ни о чем не догадывается. Неонацисты сидят в кабаках, мечтая купить новые ботинки, а старик вспоминает, какая жуткая психоделия происходила во вторую мировую под Ленинградом. Мне тема второй мировой не очень интересна, но выполнен экскурс живописно. Даже в таком обрамлении Харри Холе – это меланхоличный Лютер, который может валять дурака, проваливаясь в алкогольный угар, но никогда не пропустит зацепки, опять становясь занозой в заднице. Мой любимый момент – это разговор с автоответчиком. Друг мертв, но несколько глав – сообщения Харри Холе, оставленные на автоответчике, пока телефон не аннулируется. В духе “привет. медэксперты сказали, что тебя убили так-то и так, я проверил следы – и выяснил”. Главы идут одна за другой, пока не встречается глава с сообщением, что такого телефона больше нет. Прием впечатляет. В этом же романе мы встречаемся с начальником Холе, который постоянно его прикрывает, и Томом Волером, красивым хлыщом, ведущим двойную игру.

Я с нетерпением ждала одного – убьет ли Несбе опять избранницу героя. Это было бы уже чересчур. Несбе выкрутился – снова наказал женщину, которая нравится Холе, но в этот раз решил изменить личную жизнь сыщика.

В “Богине мести” Харри Холе вертится на сковородке, с одной стороны пытаясь разобраться, кто убил цыганку-художницу, с которой он был накануне, с другой – разгадать, зачем во время ограбления была цинично застрелена сотрудница банка. Так как в этот раз инспектор снова не покидает Осло, что не позволяет использовать экзотическое окружение, Несбе пытается добавить красок с помощью Сунь Цзы, цыган, образа Немезиды. Холе мешает глуповатый карьерист, а в качестве умного напарника выступает девушка, запоминающая все лица, что видит. Она настолько трогательна, что в конце с содроганием ждешь очередной экзекуции, ведь Ракель Несбе решил оставить в живых. В компьютерах автор, похоже, разбирается плохо, подозрительным выглядит и убийство из мести, но зато какой экшн в подозрении эффектного инспектора Тома Волера, запятнавшего себя еще в предыдущем томе. Вдыхает жизнь в происходящее достоверность образа Харри Холе, взрослость персонажа. Он лжет, ошибается, но вцепляется в дело, словно собака. Все герои достаточно несчастны, чтобы хотелось запустить по небу дождь.

Интересно, что наиболее отвратительными персонажами у Несбё выступают люди, воспринимающие женщин как предмет для постели. В предыдущем романе дипломат трахал всех женщин, которые оказывались в зоне досягаемости, не брезгуя шантажом и использованием служебного положения, чтобы их добиться. Здесь красавчик Том Волер оказывается не только сладострастным мудозвоном, но и садистом. Его взгляд на вещи особенно отталкивает за счет сравнения с восприятием одного и того же персонажа его глазами и глазами Харри. Несбё умело пользуется литературными приемами, он меняет ракурсы и точку зрения, богато использует краткий взгляд от лица второстепенных персонажей. Описанные типажи, резко контрастирующие с честным, усталым энтузиазмом Холе, отлично работают.

Следующий роман – “Пентаграмма”. Я надеялась, что Холе схлестнется с сатанистами или культистами, это был бы стопроцентный палп, но расклад оказался совершенно другим. Здесь доминирует одиночество – причем оно принимает неожиданные формы у всех героев. Харри Холе уходит в затяжной запой, потому что с Ракель дела идут так себе. Она восхитительная женщина, но у нее свое представление о респектабельных отношениях. Холе – чокнутый коп, он ловит убийц и страшно бухает, так что призрак возможности семейной жизни летит к черту. Он уходит в запой, сидя в засранной по уши квартире, а на столе начальника, который вечно прикрывает Харри, появляется заявление об отставке. Кажется, что с Харри покончено – он никак не может доказать, что Волер убил его напарницу, это стало навязчивой идеей, ему снова снятся кошмары. А меж тем в городе появляется маньяк, убивающий женщин, отрезающий им палец и украшающий трупы брильянтами в форме звезд. Серийный убийца рисует пентаграмму, но это лишь уловка. Харри на грани слома, его может спасти одно – дело, настоящее, трудное дело, и он выбирается из квартиры-помойки, кое-как ковыляя на место убийство. В компании с Волером, который пытается его контролировать. Но одиночество так сильно, что даже компания Волера не кажется такой отвращающей.

“Пентаграмма” неплохо читается из-за обреченности, которая сквозит отовсюду. Само убийство опять походит на серию детективного сериала, т.е. вызывает ощущение конвейера. Но живые зарисовки не дают бросить. Картина вроде одетой в леопардовый топик женщины, чей чокнутый муж трахает ее, только если она не шевелится. Женщина сидит на диване Холе – и ей чертовски нужна любовь. Любовь нужна и Ракель, которая слишком социальна и слишком мать. Любовь нужна и Харри, но вытаскивает из запоя его вовсе не любовь, а работа. И в этом вся драма.

“Спаситель” понравился едва ли не больше всех, несмотря на чумовой винегрет внутри. Скажем, начинается книга сценой изнасилований в уборной. Здесь смешалась Армия Спасения, сербско-хорватская война, упоротый киллер из Вуковара – и приход нового начальника. Появление нового босса часто перекраивает весь сериал, здесь ждешь новичка с любопытством – ведь от его характера будет зависеть, сможет ли Харри работать. Поэтому взаимодействие между повернутым на историях японской войны и (конечно!) дисциплине Хагеном и раздолбаем Холе, который не вылетел с работы чудом, электризует. Стоит выбросить Холе на улицу, как он погибнет без стимула продолжать. Что же касается киллера из Вуковара, то я была в Вуковаре, поэтому воспоминания из сербско-хорватской войны было интересно читать.

Несмотря на сомнительность ряда ходов, “Спаситель” очень прет. Играет роль, кстати, и обложка – книжки Несбе изданы в двух сериях, каждая по-своему хороша. Но эти покеты в мягкой обложке с буковками, похожими на букашек, – черт, сплошное удовольствие трепать их мягкие, податливые тела. Холе здесь жесток поневоле – он разрешает все загадки, даже если никто не хочет знать ответа. Он ведь и на вопрос, кто был королем в продажах оружия из предыдущего тома отвечает, хотя не останется никакого отчета. Все пропитано тоской от расставания с Ракелью. Она все время присутствует в мире Харри, но на деле ее там нет. Так бывает – ты или тебя бросили, а человек все еще в голове.

“Снеговик” – это всплеск безумия. Кровь так и льется по свежему снегу.  Он настолько отвязный, что даже несколько смешной. Детские фобии заставляют вспомнить Кинга.

В лесу ведется жестокая охота. Трупы разрезают раскаленной петлей. В холодильнике обнаруживается отпиленная голова со вставленной вместо носа морковкой. Харри Холе рубит лопатой построенного кем-то снеговика в приступе ярости. Ракель приходит к нему домой в надежде понять, что хочет Харри, хотя на деле просто больше не хочет своего нового мужчину. Дом разрушает домовый грибок. Стены разворочены, словно ведется стройка. Красотка-детектив, не чурающаяся bdsm-развлечений, лупит журналиста-подозреваемого, надев на него маску поросенка. Финал со снеговиком посреди гостиной настолько дик, что от фантазии автора отвисает челюсть. Трэш, угар и содомия! А виноваты, как и в “Спасителе”, моралисты. Чем больше табу, тем хуже результат, когда границы прорываются. Жирный минус – линия с Катриной-Снеговиком, очень неубедительно и нет мотивов. Также “Снеговик” выглядит таким же сконструированным, как то, что оставляет после себя убийца. Использование склеродермии напоминает быстро протухшие рецепты Паланика, на которых он строил многие книги.

Вот он, правильный палп. Палп Зилича – маг-моралист, который катается на динозавре, убегая от королевы фей, а у меня – престарелый алкаш-работоголик.

Последующие книги  не нашли отклика в моей душе, особенно нелепой вышла “Жажда”.  Правда, это если не считать не связанного с Харри Холе компактного классического, почти наивного в своем стиле нуара “Кровь на снегу”  и, конечно, детских книг о порошке для ядреного пука от доктора Проктора.

 

Оставить комментарий