Кори Доктороу: “Джанетт Инг права: Джон Кэмпбелл был фашистом”.

“Ох, но он же публиковал женщин, евреев и темнокожих… да. После того, как сообщил Джудит Меррил, что она не может писать научную фантастику (ведь женщины не способны писать научную фантастику), а затем отклонял все, что она присылала после That Only A Mother , говоря “пиши больше фантастики о матерях и детях”; после того, как просил авторов-евреев сменить их еврейские фамилии, и после того, как отклонил роман Дилэни потому, что там был чернокожий герой”   (https://amazingstories.com/2019/08/was-john-w-campbell-a-fing-fascist-or-merely-a-fascist/)

Почитала англоязычные дебаты по поводу роли Кэмпбелла и перевела текст Кори Доктороу: https://locusmag.com/2019/11/cory-doctorow-jeannette-ng-was-right-john-w-campbell-was-a-fascist/

“На церемонии награждения премии Хьюго летом 2019 Джанетт Инг получила премию имени Джона Кэмпбелла как лучший дебютант. Принимая награду, Инг выступила с выдающейся и смелой речью, в которой назвала Кэмпбелла – одного из самых влиятельных редакторов, чье имя носит премия, – “фашистом”, а также выразила свою солидарность с протестующими в Гонконге.

Я в прошлом тоже получал эту награду (2000), как и мемориальную награду Джона Кэмпбелла (2009). По-моему, я единственный человек, получивший оба “Кэмпбелла”, что дает мне возможность высказаться о словах Инг, реакции на которые были противоречивы.

Я считаю, что она права. Существует достаточно свидетельств, что взгляды Кэмпбелла были одиозными и ужасными. И дело не только в расистском, авторитарном, евгеническом романе Хайнлайна “Шестая колонна”, который он написал по сюжету Кэмпбелла. И не в решении Кэмпбелла надавить на Тома Годвина, чтобы тот убил девушку в “Неумолимом уравнении”, в результате чего его рассказ превращался в притчу о глупости женщин и роли мужчин в том, чтобы заставить женщин принять холодные, суровые правила жизни.

Он использовал свое положение, чтобы оправдать расстрел в Кентском университете в редакторской статье (безоружные студенты были расстреляны в ходе антивоенной демонстрации). Он приписывал восстание в Уоттсе скрытому желанию чернокожих вернуться в рабство. И это не было следствием жизни в менее просвещенные времена. Нет, даже по стандартам его времени Кэмпбелл был приверженцем ужасных идей – от его поддержки маргинальных религиозных течений и психических феноменов до взглядов на женщин и людей других рас.

Поэтому когда Инг назвала Кэмпбелла “ответственным за тон научной фантастики, который и по сей день преследует этот жанр. Стерильный. Мужской. Белый. Превозносящий амбиции империалистов и колонизаторов, поселенцев и промышленников”, она была совершенно права.

Не только фактически права, она была права в том, что высказала это именно сейчас. Мы стараемся понять, что делать с тем влиянием, которое отвратительные идеи несовершенных людей (преимущественно мужчин) оказали на фантастику. Мы пытаемся примириться с наследием этих людей, в котором добрые дела и искусство сосуществуют с жестоким, вредительским отношением к женщинам. Эти мужчины не были отклонением от нормы: они следовали примеру, подаваемому с самого верха, пропитывающему индустрию и фандом к огромному ущербу для многих людей, стремящихся в научную фантастику ради безопасности, убежища и сообщества единомышленников.

Неслучайно одним из первых организованных проявлений белого национализма как культурного феномена внутри фандома стал захват процесса номинирования романов на Хьюго. В то время как сообщество собралось твердо отречься от белого националистического крыла,  несогласные с этим не были чужаками, решившими устроить неприятности в чужой компании. Призыв к захвату премии Хьюго исходил изнутри: эти ребята находились рядом с нами целую вечность, и мы позволяли им это во имя “толерантности”, даже когда они преследовали женщин, квир-людей и людей разных рас.

Те же самые нацисты присоединились в Геймергейту, затем подали голоса на /r/The_Donald, ставший авангардом белого национализма и поддержки кампании Трампа.

Когда Инг взяла микрофон и сказала правду о наследии Кэмпбелла, она не преуменьшала его значение: она признавала его. Одиозные идеи Кэмпбелла заметны, потому что он был важен, эдакий гигант в поле, оставивший на нем неизгладимый след. Никто в этом не сомневается. О чем мы хотим поговорить сегодня, так это о качестве вклада, внесенного Кэмпбеллом, и о том, что это значит для фантастики.

После речи Инг Джон Скальци опубликовал пост, где отметил, что многие из рассерженных на нее “знали Кэмпбелла лично” или боготворили и уважали писателей, которых Кэмпбелл взял под свое крыло… Многие, если не большинство из этих людей прекрасно знают о его недостатках. Но им все равно трудно видеть перед собой человека, который не предан Кэмпбеллу ни лично, ни профессионально, и указывает на эти изъяны решительно и без извинений. Люди вроде Инг видят Кэмпбелла и его наследие абстрактно, как препятствие, которое нужно преодолеть. И знавших Кэмпбелла это тревожит.

Скальци тоже прав: люди, считавшие Кэмпбелла другом, искренне опечалены, столкнувшись с пониманием его полного наследия. Я им сочувствую. Трудно соотнести человека, который находился рядом, относился к своей собаке с добротой и любил детей, с парнем, который причинял вред людям своим догматизмом.

Но дело вот в чем: ни одна из граней Кэмпбелла не отменяет другую. Также неверно, что любое количество добрых дел, сделанных для одних, уравновешивает вред, который он нанес другим. Правда и то, что жестокость к одним не отменяет доброты к другим. Жизнь это не бухгалтерская книга. Ваши грехи не могут замениться добрыми делами. Ваши хорошие поступки не отменяются последующими прегрешениями. Они сосуществуют друг рядом с другом.

Вы (и я) можете (и должны) искупать свои проступки. Мы можем извиниться за них перед людьми, которых обидели. Делая это, свои провалы мы не сотрем, но единственное, что хуже, чем быть неправым, – это не стараться быть лучше.

Люди – несовершенные сосуды. Обстоятельства вокруг нас – наши социальные нормы и институты – выявляют худшее или лучшее в нас. Можно пригласить Айзека Азимова, чтобы он прочел лекцию “Сила щипка задницы”, где советовал бы мужчинам, как лапать присутствующих женщин. А можно создать и принять кодекс поведения, который вышвырнет прочь любого вплоть до председателя жюри и почетного гостя, что попробовал бы провернуть подобный трюк.

Мы, коллективно, через нормы и институты, создаем обстоятельства, которые благоприятствуют либо социопатии, либо благородству. Заметание дурного поведения под ковер – это не только жестокость по отношению к жертвам. Это вред для других несовершенных людей, которые сражаются с собственными противоречиями и побуждениями.

Сегодня живут ужасные мужчины, чей путь к таким взглядам начался, когда они смотрели, как Айзек Азимов без согласия лапал женщин, и поняли, что их внутренние сомнения неуместны. Эти мужчины не получают поблажки из-за того, что обучались на плохом примере, поданном фандомом. Но они могли бы сойти с этого пути, если бы имели перед собой нормальный пример. (…)