Саломея, Бердслей и Уайльд

http://www.ekranka.ru/pics/beardsley_venus_between_terminal_gods.jpg

Знакомство с Бердслеем, как ни странно, началось с фильма “Постель-людоед”, в котором кровать растворяет внутри себя приехавших отдохнуть или потрахаться женщин и мужчин. А.Р. сказал, что фильм навеян “Автопортретом в кровати”, “где изображена помпезная викторианская кровать в занавесях, перинах, подушках и рюшках которой затерялось крохотное чахоточное личико юного художника, словно всосанного в чрево монстрюозного ложа.” Так это или нет, “Автопортрет в кровати” продемонстрировал мне знакомую манеру письма, которую я хотела отыскать довольно давно. Существует целое множество художников, рисующих под Бердслея. Один из таких оформлял “Танцоров на краю времени” Муркока, и я искала его много лет, но кому нужен неведомый отечественный художник, рисующий под Бердслея? Да никому, наверное. Но история про королеву-шлюху и ее спутников, меняющих мир и себя, как им хочется, с иллюстрациями в духе картин к “Смерти короля Артура” Томаса Мэллори – это было здорово.

Графическая аккуратность Бердслея, категоричность чертежа, насыщенность черно-белого контраста сочетаются с округлыми намеками кусков тел, патологической детализацией, где каждый волос, каждая пуговица выведены старательно и точно, либо столь же патологической простотой, где пара линий и густо закрашенные части создают ощущение. ощущение чего? Эти рисунки всегда болезненны и с помощью простых конструкций отображают запределье, пустоты, ветер в занавесках, за которыми королева Гвиневера. Интересно еще, что при таком импонирующем стиле Бердслей к тому же взялся иллюстрировать три вещи, которые я люблю, – легендарную “Смерть Артура” Мэллори, “Саломею” и Эдгара По.
Продолжить чтение “Саломея, Бердслей и Уайльд”

книги 2009

В прошлом году Зилич (f_ragamuffin) выложил список прочитанных им за год книг. Получилось около шестидесяти наименований, а количество “60” меня не впечатляет. Я удивилась, потому что Зилич читает много, и подумала: “Ну ты и лох, Зилич “Интересно подсчитать, сколько читаю я”. Я пыталась вести список, хотя часть книг, конечно, упустила, но результат все равно оказался интересным.

Продолжить чтение “книги 2009”

старшая эдда

Перечитала Эдду. “Старшую Эдду” читать гораздо интереснее, чем остальные эпические сказания. Во-первых, за счет юмора, во-вторых, за счет лаконичности (достаточно сравнить с выспренными главами “Песни о нибелунгах”, чтобы понять, о чем речь), в-третьих, за счет ритмичного и необычного стиля, в-четвертых, за счет того, что здесь царит полное воинское равноправие между мужчинами и женщинами, практически невозможное в других подобных эпиках. Т.е. женщины обычно валькирии, которые вполне могут надеть кольчугу и уйти от мужа в любой момент. “Было ей легче битву начать, чем свадебный пир или с милым беседу”. И за счет перевода, использующего отличные слова. Переводчик А.Корсун рулит.

Мерзостный, смолкни!
Принудит к молчанью
Тебя молот Мьелльнир!

1. Перепалки.
Забавные ругательные переклички составляют для меня одну из больших граней привлекательности Эдды. Это соревнования языка, не меча, но выполняются они с подлинным азартом. В этом смысле интересны два текста: история о том, как Тор переправлялся через реку, а лодочник не хотел его брать (“Песнь о Харбарде”), и визит Локи на пир к асам (“Перебранка Локи”), где Локи изгадил всю вечеринку. Перепалка изначально добродушно настроенного Тора, который славно перекусил селедками с овсянкой (“нет еды вкуснее!”), с переодетым Одином построена на контрастах. Тор подзывает лодочника, но тот не торопится помогать Тору и начинает глумиться над ним. Эта ругань через реку хороша тем, что Тор выставляет свои боевые подвиги, а Харбард в ответ несет всякую чепуху про то, с сколькими девами он развлекся. Неравноценность совершенного и железобетонная серьезность Тора создают комический эффект. Тор за счет всего нескольких реплик уже вырисовывается в голове как простодушный крепкий бородач.

Например, вот так:
Продолжить чтение “старшая эдда”

Трикстер

Пол радин Трикстер“Трикстер – это тень на краю человеческого сознания, это образ на границе культуры, божественный плут, перворожденный и бесноватый. Трикстер – это разрушение миропорядка вплоть до самоуничтожения, это создание культурного пространства в соединении несоединимого: добра и зла, жизни и смерти, божественного и человеческого.” Трикстер – воплощение хаоса, беспорядка, скольжения между границами и свободного нарушения этих границ, их невосприятия.

Образ настолько же привлекательный, насколько нереализуемый. В литературе и кино поэтому используется его упрощенный вариант, который я называю “злой шут”. Наиболее близким и полным лит. подходом к типажу трикстера является Джокер, злой шутник, логика которого не просчитывается. Он изменчив, каждый раз предлагает новую историю, – и почти всегда врет. Ты не знаешь, когда он скажет правду, в этом и сюрприз. Но трикстер as is гораздо более сложен, потому что его действия зачастую удивляют его самого. У него отсутствует чувство собственного достоинства, он готов плутовать, но так же готов и исправлять ошибки. Он заложник собственного непостоянства. “Он оборотень и не гнушается злыми шутками. В игре он плутует, в состязаниях нечестен”.

Раздобыла книгу Пола Радина “Трикстер”, которая издана на русском смехотворным тиражом в 3000 экземпляров. Про Локи существует достаточно много литературы, но Радин рассматривает мифы о Койоте у виннебаго и сходные мифы других индейцев, которые, к сожалению, значительно уступают первым. Удивительное пренебрежение темой на русском – ведь слово “трикстер” уже вызывает зуд, разве нет? Я нашла книгу не зря – там встретился весьма остроумный миф (хотя, по правде говоря, они все были недурны) про то, как утомленный проказами трикстер шел по лесу и встретил маленького лиса. “Так-так, вот и ты, мой младший брат. Ты путешествуешь, не так ли?” “Так оно и есть. Я бы хотел отыскать какое-нибудь чистое место и поселиться там, – ответил маленький лис. – Вот чего я ищу”. Трикстер предлагает маленькому лису отправиться искать подходящее место вместе. Потом он встречает симпатичную ему птицу, которой тоже предлагает присоединиться, и нечто под названием хечгенига. Они вчетвером – трикстер, лис, птица и хечгенига – селятся вместе и отлично проводят время. Однако затем плоды заканчиваются, еды становится все меньше, и они начинают голодать. Глядя на голодных зверей, трикстер решает превратиться в женщину и выйти замуж за сына вождя, потому что на свадьбе всегда много еды. Он делает из лосиной печени вульву, приукрашивает себя другими способами и отправляется в деревню. Потом, правда, обман раскрывается, но маленький лис, птица и хечгенига уже не голодны, и они уматывают из деревни вождя вместе с трикстером, опять меняющим пол.

Думаю, друг, способный ради того, чтобы ты не умер с голода, стать женщиной, – это очень круто.

Продолжить чтение “Трикстер”

Ги Дебор и “Общество спектакля”

Спектакль предоставляет собой плотную ширму видимого разнообразия и изобилия, но если заглянуть за неё, можно убедиться, что в мире господствует банальность. (Ги Дебор)

Ги Дебор, философ и знаковая фигура своего времени,  был членом авангардного и сюрреалистического движения, участиком  леворадикальных группировок, в дальнейшем – членом Ситуационистского интернационала, который требовал не болтать, а совершать захваты и выступать против капитализма с помощью ярких действий.  Его книга “Общество спектакля” была взята на вооружение в ярком, самобытном студенческом восстании 1968 года, хотя сам Дебор там не участвовал. Эти замечательные события с лозунгами “Запрещается запрещать”, “Под мостовой – пляж” и “Будьте реалистами – требуйте невозможного!” до сих пор являются самыми яркими страницами в истории культурного и реального бунта.

  В обществах, достигших современного уровня развития производства, вся жизнь проявляется как огромное нагромождение спектаклей. Всё что раньше переживалось непосредственно, отныне оттеснено в представление. (Ги Дебор)

После провала революции 1968 -го Дебор говорил, что восстание само стало спектаклем. Судя по всему, Ситуационистский интернационал был довольно нелепым объединением, что не умаляет яркость и необычность созданных ситуационистами лозунгов. К сожалению, порождаемая в противовес спектаклю ситуация сама вскоре превратилась в экстравагантное представление. Дебор был сторонником антикопирайта и дарения подарков, деконструкции искусства. Судя по всему, провал студенческого бунта его подкосил, поэтому впоследствии он снимал фильмы и писал дополнения к “Обществу спектакля”. Покончил жизнь самоубийством (застрелился).

“Ясно, что подлинная, аутентичная потребность не сможет соперничать с псевдо-потребностями, навязанными современным обществом; ни одно подлинное желание, не сфабрикованное обществом и его историей, не может возникнуть в умах обывателей. Избыточность товара выступает как абсолютный разрыв в органическом развитии общественных потребностей. Его механическое накопление высвобождает нечто безгранично искусственное, перед которым всякое живое желание становится беспомощным. Совокупная мощь безгранично искусственного повсеместно влечёт за собой фальсификацию общественной жизни.”

Книга на удивление актуальна и по сей день. Наткнулась на интересные фразы о том, что история воспринимается людьми как полностью отчужденная от них дисциплина. Т.е. историю изучают, полностью исключая свое возможное на нее влияние.  А ведь такое абстрагированное, исключительно хоббиподобное изучение истории и создает пассивность, уверенность в том, что от конкретного человека ничего не зависит. История становится чем-то вроде сказки, областью знания, которое можно коллекционировать, но нельзя применить. Жизнь давно подтвердила идеи Дебора – реальность подменилась зрелищем и почти перестала существовать.

Из “Общества спекталя”Продолжить чтение “Ги Дебор и “Общество спектакля””