love story

Алан Мур писал вот что: «Если ваши рассказы хвалят за меланхоличный и вдумчивый тон — это повод написать что-нибудь легкомысленное и дурацкое. Если люди аплодируют вашей криминальной драме, попробуйте создать комедию <…> Если есть жанр или форма, которых вы раньше избегали, то, возможно, обращение к ним станет для вас вызовом, испытанием и поможет улучшить свои писательские навыки»

Да, ребята, действительно сложные деды не советуют «выбрать свой жанр и держаться за него» или еще что-то столь же безопасное, сколь унылое.  Мур зовет погружаться в неизведанное, потому что только там можно узнать что-то новое.

После/во время депрессии начала взламывать себя изнутри. Сначала сделала роман, в котором есть юмор, — фактически это постапокалиптический сюрный вестерн, где герои валяют дурака (он скоро выйдет),  а потом решилась на вещь, которую для человека с моим темным и жестким стилем сложно предположить.

Написала уже около половины условного любовного фэнтези, которое я бы назвала феминистическим. Оно получается странным, а потому писать интересно. Мне очень нравился роман Маргерит Дюрас «Любовник из Северного Китая». В нем молодая девушка показана охотником, а не кем-то, у кого «забирают невинность». Мне такая позиция исследователя и наблюдателя всегда была близка, и захотелось решить романтические штампы в другом ключе — познание себя через познание других. Это как в игре the Path — чтобы позврослеть, девушка должна сойти с тропы, войти в лес и познать своего волка. В моем романе «волков» пять. Мысль заключается в том, что чтобы найти настоящую любовь, ты сначала должен познать ее разнообразие, чтобы не попасть в ловушку.

В мире книги молодые девушки-воины приходят в квартал удовольствий к мастерам своего дела, чтобы познать свое тело, но героиня хочет получить от них секреты искусства меча, а для этого нужно подобрать ключ к каждому из мужчин. Ей нужно освободиться от войны, чтобы познать любовь, и познать любовь, чтобы победить в войне. Каждый из «волков» уверен в себе, но никогда нельзя изменить другого, не изменившись самому, и вот этот процесс на подложке уже стоит внимания.

Любовные истории, которые выпускают, мне кажутся пресными, в них используется тип поведения, который меня не заводит, поэтому я написала то, что мне нравится, но внедрила в это обыкновенную дорамную схему. Периодически она так и норовит слезть, выпустив наружу хтонь, и пока получается достаточно просто, чтобы это могли читать обычные потребители таких вещей, но достаточно поэтично, чтобы мне любопытно было писать. Все мои фетиши соединились в одном месте: 1) фехтование и мечи 2) философия 3) поэзия 4) мужские гаремы , 6) реверс канона, 7) bishōnen. Как говорится, такой интерпретации восстания Шинсегуми вы еще не видели.

Но удивительно вот что: работая с неизвестным жанром, темами, схемами, я узнаю о себе гораздо больше, чем делая идейные вещи, крепящиеся на моем личном стержне.  Например, мне никогда не было интересно описывать удачные любовные приключения просто потому, что я не представляю, каков язык безопасной любви. Это же все обман, сладкие конфеты, а любовь всегда опасна просто потому, что она трансформирует, выбивает с Земли на орбиту. Для меня любовь — это то, от чего хочется избавиться, то, что пытается тебя поработить, даже если это происходит во благо личности.  Это как вот в этой песне Cure, где бурлящий шквал гитар передает все смятение души, чтобы ближе ко второй части инструментала перейти в вопль, где человек одновременно молит о поцелуе и о том, чтобы человек умер и освободил от пытки.

Вот такой конфликт да, вполне в моем духе,  это тебе и «Кодекс», и «Фрагментация памяти», и «Демон пустоты».  Я люблю поэзию, но не поэзию мира, а поэзию войны. Она мне удается без труда, и поэтому как раз и стоит последовать совету Мура.

Писать love story для меня — это словно разговаривать с человеком, держа за спиной цветок и нож, и каждый раз (каждый!) выбирать, что выпадет в этот раз. Именно поэтому между красивыми декорациями проглядывает бегущий раненый олень, и вот уже это мне нравится.

nier: обзор

Прошла Nier в третий раз — и вынырнула с трудом, потому что бывают хорошие игры (их много), а бывают игры, в которых нравится находиться и в которых сценарий сделан так, что отражает внутренние потребности. Теперь нужно поиграть в игры Йоко Таро, потому что у него подход к нарративу и эмоциональному опыту в играх как раз такой, как мне нужно.

А читатель подогнал хороший обзор, который расширяет мой текст, и рассказывает о решении философских проблем в игре. А вот хорошее интервью Таро. В комментариях к нему школьники, которые не понимают, что испытание успехом и толпами значительно сложнее, чем испытание неудачей, к которому нишевые творцы привыкают.

Nier: Automata

Cовершенно влюбилась в Nier:Automata за интонацию тонкой эмоциональной обреченности. Когда берешься за игру, ожидаешь файтинг в трусах, а получаешь глубокую историю и острое, напряженное ожидание момента, когда битва завершена — и андроиды говорят что-то друг другу. Такая тесная связка геймплея и сценария, когда оно поддерживает другое и обостряет эмоции, очень меня задевает.

Одно дело — написать хороший сценарий, но совсем другое — сделать так, чтобы геймплей, смерти или мучительные, долгие битвы, которые в отрыве раздражали бы, делали переживания еще более сильными.  Дальше будут беспощадные спойлеры, так что если не играли, лучше поиграйте.Продолжить чтение «Nier: Automata»

интересные ссылки #10: инстинкты, провалы в земле, кастомные карты и оброки для киллеров

Давно не собирала дайджест крутых линков о разных интересных вещах, и сейчас время для этого наступило.

1. Расследования Навального бывают разные, но это просто огонь: https://navalny.com/p/6081/#cut

Если кратко: в беднейшей республике Северного Кавказа «оброк» включен в газовые квитанции — часть денег сразу уходит на счета местных чиновников, один из которых убил 7 человек, а потом сжег вместе с покрышками.  Об этом знает даже Путин, но эти люди выходят из тюрем, даже не успев там заскучать. История потрясающая во всех своих аспектах.

2. Лонгрид от «Мира фантастики» про кастомные карты для HMMIII  в честь 20 — летия игры — https://www.mirf.ru/games/videogames/20-let-geroyam-mecha-i-magii-3-chem-zhivyot-kultovaya-igra-segodnya

Игра невероятно живучая, а кто не играл в карты «Битва титанов» и «Властелин колец», тот и не жил.

3. Снова «МФ», но в этот раз о развесистом темном фэнтези Стивена Эриксона — https://www.mirf.ru/book/malazan-mir-stivena-eriksona  Продолжить чтение «интересные ссылки #10: инстинкты, провалы в земле, кастомные карты и оброки для киллеров»

Pathfinder: Kingmaker и моралофаг за спиной

Сейчас годы ренессанса игр в духе старых RPG «золотого века». Baldur’s Gate, Planescape:Torment и Fallout сильно повлияли на взрослых разработчиков, которые устали работать аутсорсерами для идей издателей и обратились к краудфандингу. Pillars of Eternity 1/2, Divinity: Original Sin 1/2, Tides of Numenera и Tyranny — вот как минимум список новых двумерных игр с множеством диалоговых опций, в каждой из которых есть свои фишки. Ключевым моментом для таких RPG всегда являлась сложность морального выбора, многообразные диалоги, иллюзия достаточно свободной игры.

Старые игры не подсказывали тебе, хороший ты выбор совершаешь или плохой. Ты и сам, в принципе, это знал. Когда ты убиваешь невинного или решаешь обчистить попросившего о помощи, ты либо сам осознаешь, что это было не очень, либо сталкиваешься с отложенными последствиями. Мне больше всего нравится механизм «делай, что хочешь, если готов за это ответить», но RPG всегда продвигали героизм, поощряли «хороших» героев. Быть плохим было невыгодно (это невыгодно и в человеческих сообществах), но только в играх это получалось значительно невыгоднее. Тем не менее ты сам думал над репликами и поступками, пусть их набор и не слишком велик. В этом отношении вершин достиг Torment — там не было «правильных» ответов, были просто ответы.Продолжить чтение «Pathfinder: Kingmaker и моралофаг за спиной»

статьи для T&P

Отвлекаясь от основной работы, написала за прошедшее время несколько материалов для «Теорий и практик».

1. Взяла интервью у продюсера «Киберслава» . Никогда раньше не брала интервью, но это мало чем отличается от той части работы PM, которая связана с общением.

2. Сделала репортаж про любителей «разгонять мозги» с помощью транскраниальной стимуляции. Меня очень забавляют люди, которые думают, что можно избежать труда или применить стимуляцию без последствий.

3.  Написала про NaNoWriMo, но в этот раз взяла интервью у десятка русских участников.  Их мнения вошли в материал только как несколько цитат + собрала сборку книг, о которых большинство из них говорили. Получилось норм.

уроки писательского мастерства

Бесплатно даю уроки писательского мастерства!

Продолжить чтение «уроки писательского мастерства»

комментарии читателей о книгах, иллюзия понимания и безумие

Мы все считаем, что чертовски умны, понимаем, «что хотел сказать автор»,  и обвиняем писателя за неоправданные ожидания,  о которых он не знал и которые не собирался оправдывать.  Из-за этого отзывы о книгах очень плохи.

Проиллюстрирую на примере «Двери восприятия» Хаксли, где комментатор поставил 2 балла Хаксли, а не своему умению читать:

«Книга показалась мне чересчур сложной-больше половины вещей,рассказываемых автором,мне были непонятны, логически проследить и осмыслить нить рассуждений довольно сложно, имена,на которые постояно ссылается автор,мне не знакомы,ввиду чего не до конца понятно что же хочет автор сказать.»

Я знаю ситуацию с обеих сторон — и со стороны «критика», активного читателя, и со стороны писателя, так что расскажу о своих ощущениях:  комментарии к книгам — это жесть, бесконечные американские горки из невероятной самоуверенности и потрясающей глупости. Мои комментарии о книгах  —  тоже то еще удовольствие с точки зрения их авторов, потому что я люблю делать смелые предположения, больше рассказывающие обо мне, чем о книге. Это касается любого комментатора.Продолжить чтение «комментарии читателей о книгах, иллюзия понимания и безумие»

акт неповиновения

Творчество — это акт неповиновения. Создать что-то стоящее означает проявить смелость, быть готовым к чужому несогласию или крику. Впечатляющее искусство начинается с вызова, пусть даже этот вызов брошен самому себе. Творить означает уметь видеть не только в рамках созданного кем-то канона, где сказано, что хорошо и что плохо, и удачно использовать заданную кем-то другим систему отсчета, но и уметь выбирать другие точки отсчета или даже другие системы. Главное сокровище, которое дает нам интеллект, — это способность понять, что любая система оценок искусственна, что это всегда игра, условность. Постмодернизм осмыслил эту искусственность и провозгласил, что ни одна система не является ценнее другой, что эталонов не существует. Это не стало догмой, но все-таки значительно освободило сознание творцов во всех областях, позволив им большую плоскость экспериментов.

Поэтому когда я вижу популярность каналов «как надо писать» или же критические отзывы на литературу от людей, считающих, что критика — это когда человек отлавливает опечатки, отмечает «плюсы» и «минусы», словно школьник, и осмеивает неканоничный порядок слов, то становится очевидно, что единственное, что может делать горящий своим делом человек в такой системе — это весело подниматься над ней на ракете воображения. В творчестве нет схем и нет порядка, который туда закладывают маркетологи. Все эти схемы появляются потом и позволяют посредственностям создать менее дурной продукт на основе чужого шаблона. Но настоящее творчество — это танцующая звезда, истрактовать которую и вписать в канон можно лишь спустя долгие годы после вспышки.

интересные ссылки #7: перевод Invisibles, перевод Паркера, японский авангард и анонимность в сети

1. Хорошее интервью с режиссером японского авангарда Шиньей Цукамото — https://syg.ma/@ira-dmitrieva/sinia-tsukamoto-intierviu  . Обожаю этого режиссера. Переводила и выкладывала его фильмы, много о нем писала, чтобы люди смотрели. Сейчас же наступило беспрецедентное время, когда таких артхаусных мастеров можно запросто скачать и посмотреть. «Балет пуль», скажем, или «Июньский змей» невероятно красивы. Ну и это не говоря о периоде «Тэцуо». Мне понравилась история о переносных театрах в форме чудовищ.

2. Катабач совершил титанический рывок — и перевел Invisibles Гранта Моррисона. «Незримые» – это история о группе анархо-оккультных террористов и их буквальном и символическом противостоянии Архонтам – сверхпространственным сущностям, пытающимся подчинить себе человечество, используя авторитарные технологии вооружённых сил, правительства, законодательства и образования. По мере развития сюжета многие из внешних отличий между доблестными анархистами и зловещими авторитаристами оказываются мнимыми. То есть это одновременно психоделия, оккультизм и анархо-терроризм. Для своего времени Invisibles были знаковой вещью, хотя сейчас она несколько тяжеловесна. Скачать и приобщиться можно здесь: http://invisibles.katab.asia/Продолжить чтение «интересные ссылки #7: перевод Invisibles, перевод Паркера, японский авангард и анонимность в сети»