Кайло Рен и многократное отцеубийство

Текст содержит множество спойлеров. Только для тех, кто уже посмотрел фильм.

“Последний джедай” произвел на меня такое сильное впечатление, что я сходила на него дважды – вечером премьерного дня и следующим утром, едва выпив чашку кофе.  Мне хотелось повторить переживания.

Во-первых, Райан Джонсон вернул в “Звездные войны” эротическое напряжение, придающее происходящему новую глубину, ощущение мощной сексуальности, которая вовлекает в действие.  После “Изгоя один” начало казаться, что мы переместились в картонный стенд пропаганды про смелых крестьян, воюющих за Нашу Победу, а здесь – такой взрыв, такой неожиданный ход со связью между Кайло и Рей, против воли заставляющей их лучше понять друг друга. Во-вторых,  становится очевидно, что самая главная удача новой трилогии – это образ Кайло Рена, потому что это герой, которому дана возможность развития, сомнения, любопытства. Целая палитра эмоций там, где раньше мы видели только железобетонных злодеев, желающих зла ради зла, власти ради власти. Падение Анакина Скайуокера в недолюбленной второй трилогии тоже было весьма интересно (правда, я смотрела его под кислотой), но здесь речь идет о гораздо более современном и вызывающем сочувствие отрицательном персонаже.  Крах “великих нарративов” по Лиотару дошел, наконец, и до ЗВ – зло стало сложным. В третьих,  символизм красного.  Эстетика финальной бело-алой битвы очень сильно впечатывается в память и затмевает пролетарские сцены борьбы с капитализмом и прочие будни смелых колхозников в других линиях.  Это блестящее визуальное решение, и символизм красного в целом проработан в фильме очень интересно, не говоря о том, что это очень красиво.

Я сразу почему-то вспомнила вот это фото:

Стоящий в фонтане красных осколков Люк Скайуокер становится символом предельной ярости Кайло Рена, желания свергнуть очередную отцовскую фигуру, которая, как ни старайся, оказывается где-то рядом.

“Последний джедай” великолепно использует разницу воспоминаний разных участников событий, чтобы объяснить, почему Кайло Рен так бунтует против всех “отцовских фигур” Сопротивления. То, что в первом фильме казалось едва ли не подростковым бунтом эмо-боя, здесь обретает смысл – предательство учителя заставляет Кайло бороться с каждым, кто претендует на место патриарха. Он хочет власти не для того, чтобы править галактикой, а для того, чтобы не иметь ни одной отцовской фигуры рядом, потому что выбирать собственную судьбу можно только тогда, когда родителей рядом нет. Стать самостоятельной личностью можно только тогда, когда ты освобожден как от опеки, так и от чужих приказов.  Кайло Рен не хочет, чтобы его вели за собой, его раздражают старые мифы.

В этом смысле появление Рей в алой комнате Сноука становится очередным этапом просветления на пути Кайло Рена. Но вовсе не потому, что ему “жалко девочку” – речь тут и близко не о милосердии. Просто поведение Сноука с Рей, которую Кайло начинает воспринимать как чужую, но равную себе по силе,  показывает, что Сноук ничем не отличается от предательской фигуры Люка Скайуокера.  Сноук – еще одна фигура патриарха, фигура жестокого отца, от которой Кайло Рен с удовольствием избавляется, потому что узнает, что тот манипулировал его мыслями, сделал его безмозглым орудием. Сначала его собственный отец, герой и легенда, становится на его пути и умирает,  затем Кайло избавляется от призрака Вейдера, раздолбав свою маску и сделав шаг в сторону от предмета своего обожания, после – убивает Сноука, чересчур залюбовавшегося своей властью,  а заканчивает серию местью легенде галактического масштаба, предавшему своего ученика. Конечно, ему нравится Рей, и это возможность, но мотив, как мне кажется, лежит в плоскости нежелания подчиняться.

Кайло Рен – последовательный борец с отцовскими фигурами, со старыми героями и конструкциями, которые он видит лишь как очередную родительскую клетку, в которой невозможно стать свободным. В этом смысле Кайло Рен  – это бунтарь против традиции,  который, к сожалению, стремительно несется в тюрьму другой традиции, состоящей из имперского самодовольства.  Конечно, такой герой вызывает сочувствие, сопереживание, потому что ты видишь происходящую борьбу. Впервые за долгое время эта борьба в кино меня сильно захватила.  Ты прекрасно знаешь, что он совершит множество ошибок, но ты также и отлично понимаешь его мотивы, а это делает каждый шаг по лестнице в ад таким волнующим.  Зритель на крючке.

Особенно мощно Райан Джонсон показывает небанальность характера Кайло Рена в сцене их внезапной связи с Рей.  Увидев Рей, почувствовав эту удаленную связь, Кайло на автомате старается поработить противника, но почти сразу же понимает бессмысленность такого поведения, отбрасывает его и переключается в режим исследования. Ему любопытно. Рей ведет себя, как картонный фанатик, потому что не знает себя,  а вот Кайло Рен исследует ее и странную открывшуюся возможность,  разрушая образ вселенского зла и этим покоряя, завлекая девушку-джедая.  В их противостоянии и влечении самый важный компонент – равенство сил,  не дающее решать проблему самым простым способом. В конце фильма Кайло Рен, конечно, опять ощущает себя преданным, потому что это состояние для него стало психологическим штампом. Он ведет себя, словно брошенный любовник, не умеющий контролировать свои чувства, а хорошие девушки не любят таких парней. Он хочет быть неуязвимым, но именно его слабость делает его живым и интересным героем.

Самое волнующее всегда не то, что случилось, а то, чего не случилось или что могло бы случиться, и это вибрирующее напряжение впервые со времен оригинальной трилогии проникло в ЗВ.  Битва в алой комнате с летающими горелыми кусками ткани невероятно символична. Здесь находится перекрестье возможностей,  центр потенциальных линий,  из которых в воображении может произойти все, что угодно. И это лучшее, что режиссер может дать зрителю.