Благодаря Вандермееру прочла Reader’s Block Марксона https://www.goodreads.com/book/show/195607.Reader_s_Block , это очень депрессивная и прекрасная в плане монтажа книга. Марксон – постмодернист, любимый Уоллесом, что уже должно настораживать, но кроме этого его позднее творчество – это эксперименты над романами, удаление из них “романности”, которое все равно оставляет на выходе роман. На русском издавалась “Любовница Витгенштейна”, от которой людей разрывает в тряпки, но она более традиционна, чем “Читательский блок”. Так вот Марксон в позднем возрасте постоянно писал экспериментальные тексты, где играл с фактами и цитатами и одновременно показывал, что нарратив может быть создан поверх совершенно не подходящей для этого мозаики или даже с помощью нее. Это не хаотический катап Берроуза и не дикость дада, а более упорядоченная форма. Некоторые шутят, что Марксон изобрел Твиттер, потому что текст состоит из разнородных коротких фраз/исторических анекдотов и так далее.
“Читательский блок” – антироман. Это не должно работать, но это красиво. Марксон убирает из романа все традиционные элементы – явно выраженный сценарий, развитие персонажей, кульминации и прочее, но при этом читается результат великолепно. Текст представляет собой падающие один за другим и никак не связанные факты о жизни известных творцов (такие любят каналы и таблоиды), обрывки узнаваемых цитат, имена героев и писателей, но постепенно среди них проскакивают детали о состоянии Читателя и насмешливые заметки о Протагонисте. Автор спрашивает, должен ли Протагонист существовать, этим вводя его в текст, задаются вопросы о том, чем он должен заниматься, какая у него была семья – и это все выглядит как насмешка над стандартным построением истории. Протагонист одинок и переполнен обрывками сведений из книг, которые сталкиваются внутри него, словно пластиковый мусор, бьющийся о стенки канала. Читатель существует как он сам (читающий книгу человек) и как Читатель из книги, наблюдающий за Протагонистом (~Марксоном), но разница все же есть. Выуживать куски “сюжета” – как идти сквозь дождь из разнородных фактов о чужих самоубийствах и рождениях, при этом Марксон подтрунивает над слиянием Читателя-героя и самого читателя текста. Книга многослойна в плане смыслов и совершенно завораживает своим ритмом, рождающимся внутри коллажа.
Марксон писал “Читательский блок” довольно поздно, ему было около 70, и его последние романы выстраиваются в концептуальную последовательность. В “Это не роман” главный герой – писатель, в “Последнем романе” – романист и т.д. Как ни странно, история в “Читательском блоке” определенно проявляется – точно так же, как посреди закрученных газетных листов “Дома листьев”, в обрамлении падающих газетных заметок, их закадрового голоса звучит сюжет у Данилевски. Данилевски – это простецкая жанровая литература по сравнению с “Читательским блоком”, но монтаж сходен. Марксон настолько круто играет с нарративным движком человеческого сознания, который цепляется за любую из точек, вопросов или штампов, что это не чтение, а исследование возможностей текста. Это фоновый шум сознания эрудита, при этом обрывки складываются в трагический и курьезный портрет как жизни писателя, так и жизни читателя. Это книга об огромной усталости от жизни, и впрямь сходная с ощущением от Уоллеса. Ну а соленые и печальные факты о писателях примиряют с книгой тех, кто конструкции воспринимает не очень.
Если же думать о фактах, то Марксон в интервью поднимал интересный вопрос о собственном “читательском блоке”, одновременно пресыщении и общей пресности жизни в 77. Когда ты читал и писал книги лет 65, это может и поднадоесть. Да и человечество сильно надоедает, стоит прожить сколько-то десятков лет. Не знаю, ждет ли меня это в будущем, хотелось бы избежать желчности и уплощения чувств, но вот любопытный кусок из интервью – http://www.bookslut.com/features/2005_07_005963.php . Он там трогательно признается, что за последние 10 лет прочел лишь один современный роман, и это была “Бесконечная шутка”:
– Я где-то читал, что вы больше не следите за современной художественной литературой.
– Это так. За любым фикшном, если честно. Ненавижу это признавать и не понимаю этого эффекта, но уже на протяжение нескольких лет книги как будто умерли для меня. Не только свежие, даже те романы, которые глубоко меня трогали, – я пытаюсь их перечитать, но не получаю ничего из той реакции, которая была когда-то, никакого эстетического возбуждения или как угодно его называйте. Просто пустота. С одним исключением, конечно, – я всегда перечитываю “Улисса”. Вообще я дважды его перечитал всего несколько лет назад. Но дьявол, это же не чтение книги, это больше похоже на перечитывание Библии Короля Джеймса. Или Шекспира. Ты там ради языка. Но даже “Признания” Гэддиса, которые я категорически считал лучшим американским романом двадцатого века, не воспринимаются так же, как раньше. Когда я перечитывал его первые четыре раза – и это не преувеличение – все было нормально, но последний раз текст казался плоским. Дело не в книгах, я в этом уверен. Дело во мне – я не способен воспринимать их так, как прежде умел. (…)
– Вы знаете имена современных авторов, но не заинтересованы в том, чтобы их читать?
– Серьезно, если перефразировать Эзру Паунда, не найдется критика, сказавшего что-то значительное о писателе, который пришел в литмир позже, чем он сам. Ты растешь, заинтересованный книгами, и писатели твоего поколения и парой поколений до тебя – это те, кому ты уделяешь наибольшее внимание. Я вряд ли хуже других в этом отношении, потому что в колледже я знавал людей, не читавших поэтов после Одена или романистов позже Хемингуэя. Есть толстый современный роман, который я прочел. Это случилось в 1996 году, и я запомнил дату, потому что тогда же был опубликован мой “Читательский блок”. Это “Бесконечная шутка”. Я прежде слышал об Уоллесе, потому что он написал очень длинное эссе о “Любовнице Витгенштейна”. Даже хотя я не был способен понять структуру романа или то, почему он закончился именно там, где закончился, я страшно им наслаждался. Восемь или девять лет спустя я уже не был способен читать так же, как в юности. Но я молодец, я прочел хотя бы один современный роман за последнее десятилетие.
1 Комментарий