Нет ничего приятнее, чем рассказывать о работе, которую любишь. Я очень довольна вышедшей книгой, и немалую ее часть делают отменные иллюстрации. К сожалению, издательство включило в электронку их черно-белую версию, тогда как изначальная идея была делать почти комикс с алыми штрихами. Это, конечно, не “Город грехов”, но темное фэнтези не обходится без алого и тьмы. Красный здесь либо подчеркивает насилие, либо расплывается стыдными мазками, либо постулирует власть. “Отступник” – это история о религии и власти, о вине, грехе и свободе, так что резкость здесь необходима. Повлияла на меня и эстетика рисунков Нонхьюмана, навеявшая внешний вид Акиры. Так что самое время посмотреть на правильную версию рисунков Hellstern.
Я большой фанат иллюстраций в книгах, потому что они помогают воображению читателей. Моя самая любимая книга такого рода – это иллюстрированные под Бердслея “Танцоры на краю времен” Муркока в белой обложке. Идея сделать “полукомикс”, где рисунки являются частью романа, раскрывая дополнительные детали, пришла мне в голову после “Левиафана” Вестерфельда. Это довольно схематичный, хоть и обаятельный стимпанковый young adult. Текст был простоват, но он буквально расцвел за счет расширяющих его иллюстраций. Мне захотелось сделать что-то похожее, хотя и в другом, более жестком ключе.
Мы начали работать в следующем режиме: я писала главу и отправляла ее Елене, она выбирала ключевой момент и предлагала скетч или несколько, дальше мы обсуждали, дополняли и завершали работу. В ряде случаев я показывала какие-то рисунки и разъясняла идею происходящего, но часто видение Хеллштерн меня полностью устраивало. Так что Елена была не исполнителем, а полноправным участником процесса. Я в таком режиме никогда раньше не работала, потому что показывать текст неоконченной книги не в моих правилах. Ради такого эксперимента пришлось отойти от обычных привычек.
Ну а теперь давайте посмотрим на иллюстрации, скетчи и комментарии. Море материала для любопытных! =)
- Дрейк оказывается в лагере еретиков
Первая иллюстрация задает настроение всей книги. “Отступник” – книга о сомнении, поиске, и здесь инквизитор останавливается на пороге перед тем, как войти в лагерь преданных анафеме. Он не знает, что его ждет. Море костров спереди кажется чужим, но мир позади тоже выцвел. Хеллштерн четко поймала настроение.
2. Грехи короля Терновника.
Тристан IV по прозвищу Терновник – слабый человек и весьма интересный персонаж. Еще более слабым его делает невозможность принять свой дар, порицаемый Церковью, и не оставляющий страх. Собственно, вся линия безумного короля – это демонстрация того, как вина, давление и необходимость выживать в жесткой иерархии под угрозой смерти превращает неплохого, в общем, человека в чудовище. Дал Рион – полная противоположность короля, убивающего себя обетами. Он гедонист, наемный убийца, один из самых симпатичных мне персонажей книги. Елена объединила двух друзей, словно две стороны одной медали, но разделила их пылающим крестом. Религия на протяжение всей книги – это набор препятствий, клетка, бездушное орудие подавления. Кстати, Рион имеет в себе черты Зеврана из Dragon Age. Один из моих любимых наряду с пираткой Изабеллой герой Bioware за счет текучести морали.
3. Посол-полукровка в лагере еретиков
Одна из моих любимых сцен в книге. Церковная Армада всегда говорит с позиции силы, но Церкви уже известно, что эти повстанцы отличаются от остальных, поэтому она экономит ресурсы. Молодому послу приходится пройти через испытание, которого он не ожидал, но главное – не ожидал рассказчик, инквизитор, для которого происходящее – поругание церковных символов. Рассказчик шокирован гораздо больше всех остальных зрителей, и это забавно, потому что Дрейк – классический повествователь, которому нельзя до конца верить. Акира один против толпы, которая готова поглумиться над ним. Звуки труб рвут воздух, пародийный трон занят женщиной, а он скользит по узкому проходу. В блокноте материалов это было схематично описано так:
“У него должны быть завязаны глаза. Символ, вроде женщин в хиджабе. Он выходит под горловые звуки труб, не позволяя себя унизить. Асимптоты и пределы. Геометрия жажды. Экстремумы, пики на толстом вале нойза”
Мне особенно нравятся птицы, распространяющие тревожность, и ракурс, позволяющий оставить и Акиру, и главу еретиков загадкой. Елена сделала также отличный комикс-вариант той же самой иллюстрации:
Он более болезненный и резкий, но выбивается по стилю, поэтому я выбрала первый вариант. Также был отличный вариант, где ткань черная, за счет чего Акира напоминал какого-то демона, однако белый цвет здесь символичен – посла унижают, облачая, будто куртизанку, поэтому черный рисунок тоже остался среди доп.материалов.
4. Епифания входит в здание
Отличная работа с красным. Крест – клеймо инквизиторов-женщин, позволяющий отличать их от остальных. Здесь он пламенеет, вырываясь за границы и живя своей жизнью. Епифания – леди-инквизитор, девственница, чья красота привлекает слишком много внимания. Она человек меча, неумолимый воин, но в Церкви место женщин незавидно. Ни ее красота, ни ее ум не позволят ей выйти за орбиту, она упирается в тот самый “стеклянный потолок”, о котором любят рассуждать. На рисунке ее вызывающая и избыточная внешность подана в окружении отступающих в туман одинаковых церковников. Она посланец другого мира, и это заметно. Епифания – персонаж второго плана, но она становится триггером, запускающим священную войну, поэтому ее появление подано эффектно.
Была еще мысль показать встречу короля и девы-фанатика, но мы отказались от этой идеи:
5. Четверка Кари Годар
Лагерь еретиков опирается на наследников знатных родов, над которыми непонятным для Дрейка образом царит Кари Годар. Эти мужчины очень разные, они преследуют разные цели, но одинаково преданы сотворившей чудо блуднице. Мрачный палач Каин да Коста, усатый и помятый ученый Тео Лютер, мастер фехтовальщик Доминик Герма и красавчик Мартир – каждого из них Хеллштерн увидела очень четко. В обществе, где судьба младших сыновей – оставаться без власти и наследства, эта четверка идет ва-банк. Каждый из них находит в лидере лагеря учителя, вдохновение или опору, но надежды каждого будут поруганы вместе с идеей пастыря и вождя как таковой.
6. Признание короля
Сцена фактически показывает инициацию Терновника в новом для него качестве. Он бросает вызов отцам Церкви, пытаясь действовать по их правилам. Одновременно он ломается и надеется, что церковники прочитают его грехи. Но те слепы, потому что оперируют лишь словами, а не силами. Не буду спойлерить. Хеллштерн художественными средствами изобразила превращение Терновника в “черную звезду”, использующую свою силу для порабощения.
7. Полет над Черным городом
Увлеченно рассказывающий истории Мартир не способен пробить задумчивость бывшего инквизитора. Тот оглядывает загадочный город, вечно скрытый туманом, и пытается примириться с открытиями, которые будоражат разум. Мне нравится, как Хеллштерн ухватила расхлябанность и расслабленность Мартира на контрасте с вечно рефлексирующим Дрейком, которому в небе является возможность свободы.
8. Сюрпризы рийат
Еретики в “Отступнике” – это хаоситы. Это не противоположная церкви фракция, это антипод фракциям. Однако даже на их фоне изгнанники шуай, непонятные и устрашающие колдуны, выделяются и ошарашивают воспитанного церковниками Дрейка. Интересно, что половину романа Дрейк вообще описывает происходящее совершенно не так, каким оно является на самом деле, за счет стереотипности мышления. Очень ценю такие шутки внутри текста.
9. Инверсия рыцарского канона
Мало есть вещей, которые я люблю больше, чем инверсия канонов. Один из основных приемов действия в “Отступнике” – это захват власти. Эта схватка и попытка удержаться на вершине или ее захватить никогда не прекращается. Психологически здесь никто никогда не расслабляется. Захват власти происходит разнообразными способами и является для мира Церкви основным способом взаимодействия между людьми. Епифания присягает королю, надеясь стать незаменимой и сохранить власть, но в то же самое время Терновник тоже входит во вкус, он больше не желает быть пешкой – ему хочется подчинять других людей своей воле, как делают все вокруг. Терновник стремительно взрослеет, и вскоре становится слишком сложным для расчетов инквизитора. Пока еще дева-рыцарь его друг, но противоречия заставляют короля наматывать волосы красавицы на кулак. Если не вдаваться в подробности, рисунок выглядит почти романтичным, но на деле является очередной схваткой. Помню, у нас был вариант с Епифанией, во взгляде которой читается надежда:
Но я оставила вызов в ее глазах. Здесь нет места романтики, а у короля нет лица, как нет и эмоций. Мир Армады лишен жизни, потому что зиждется на милитаризме и страхе перед Богом-отцом.
10. Кари Годар
Вождь еретиков раздражает всех, а особенно церковников. Она некрасива, хотя может постараться это исправить. Но она ничего не исправляет. Она ничего не стесняется и позволяет многое в мире, который построен на фундаменте из вины и стыда. Никто из сподвижников до конца ее не понимает. Это такой айнрэндовский герой, сверхчеловек, смешанный с трикстером. Она обманывает любые ожидания, потому что интересуется только невозможным.
Здесь показан момент приближения флота Армады. Годар похожа на неряшливого мальчишку-Наполеона.
11. Начало священной войны
Особенно удалась птица и ведерко =) После портретов героев мне хотелось показать прибытие Армады в маленький рыбацкий городок глазами какого-нибудь рядового человека. Небо закрывают украшенные крестами дирижабли, тень падает на здания, солнце скрывается. Армада затапливает окраины военной мощью. И эта “защита” приносит жителям больше проблем, чем радости.
12. Одержимость короля Терновника
Акира – это мастер дзен “Отступника”. Он непроницаем, причем даже для себя самого. Сцена противостояния слетающего с катушек Терновника с вечно невозмутимым послом – еще одна из моих любимых в книге. Он ничтожество, полукровка, однако здесь превращается в скалу. В короле борется множество желаний, усиленных его способностью ощущать чувства других. Елена подметила его переодевание в одежду Риона. На законопослушном и богобоязненном короле все это выглядит странно, но постоянное давление должно найти выход. В принципе, Хеллштерн сыграла даже на контрасте их одежды – Акира облачен во что-то, напоминающее робы мастеров кунгфу, тогда как король вычурен. Поединок воли заканчивается победой посла, но он уже знает, что может убивать. Процесс падения Терновника – одна из самых психологически захватывающих частей.
13. Темный близнец Аш-ти.
Варианты были разные:
В книге одна крупная битва, и это еще один вызов милитаризму. Годар, хотя это не афишируется, придерживается философии чужаков-шуай, сдерживая Армаду. Воздушный флот обладает возможностями размазать еретиков, но город мертвых превращает силу в слабость. Мне было очень любопытно описать то, как долго самодовольные отцы Церкви не понимают, что обычная схема действий не сработает.
14. Способности святых
Одна из крамольных идей “Отступника” заключается в том, что святые там рассматриваются как супергерои, которым Церковь промыла мозги, чтобы использовать в целях популяризации религии. Т.е. совершенно чуждые миру Бога-отца люди, способные совершать чудеса, за счет идеологии считают себя грешниками, которые несут свет веры. Несмотря на то, что Франциск – эпизодический герой, Елена выбрала отличный момент для иллюстрации.
15. Дрейк-отступник
Издательство очень удачно выбрало эту иллюстрацию на форзац. Город мертвых нависает над не успевшим убежать Дрейком. Туман развеивается – и он видит бывших соратников, идущих на штурм остатков города еретиков. Довольно мощная драматически сцена, хотя и выглядит немного забавно за счет старомодной одежды героя. Я ее про себя называю “Ленский против всех”.
16. Акира слышит зов
Посол – один из самых сложных героев, потому что отвечает на вопрос, может ли человек хотеть свободы, если не знает, что это такое. Его пробуждение происходит очень медленно и трудно, но блуждание во тьме около лагеря, во время которого он почти готов пойти в неизвестное, – отличный момент.
17. Новый вассалитет
Очень люблю этот момент. Освободившись от влияния Церкви, инквизитор не готов снова поддаваться чужим решениям. Он находится между молотом тирании Армады и наковальней жестокого обаяния Годар, но ее поступки не кажутся ищущему правду совершенными. Он принимает путь, но отрицает культ личности, при этом принимая цвета Годар. Для церковника, не знающего личной преданности (только преданность организации), он делает огромный шаг в горячий океан. Фактически он становится из рядового лидером, выступая вперед, когда остальные обескуражены, хотя совершенно этого не понимает. В любом случае, сцена полна страстей. Это ведь принятие вассалитета при его формальном отрицании.
Дрейк выглядит как мужчина из простонародья, эдакий не лишенный обаяния дровосек.
Были разные варианты с разной динамикой:
Но мне важны были реакции Четверки.
18. Дева-инквизитор теряет меч
Хеллштерн блестяще и жутко отобразила сломленность и разочарование Епифании. Спойлерить я не стану, но это одна из самых неприятных сцен в книге для меня, формально не являющаяся изнасилованием, но по смыслу вполне отвечающая такому раскладу.
19. Неожиданные гости
Обожаю этот рисунок, особенно болезненные мазки красного. Разложение распространяется по богатому убранству каюты. Король возвращается после собрания, ему почти удалось манипулировать Советом, убийство сошло ему с рук. Но самодовольство растворяется в волне ужаса.
20. Песнь песней
С тех пор, как я ознакомилась с оскорбляющими интеллект церковными трактовками “Песни песней”, я решила, что должна использовать ее по прямому назначению. И использовала. Эта иллюстрация выстроена как перевертыш визита посла в лагерь. Теперь Годар чествует раба перед церковниками, используя их собственные тексты и возвращая им первоначальный смысл.
Хеллштерн нарисовала Акире невидимый меч духа, который по ее замыслу виден только Годар. Этот меч является ему во сне за несколько глав до этого. Кари отдается порыву, посол же сдерживает себя, но не остается равнодушным. Единственная, наверное, романтическая сцена в книге, хотя Годар использует происходящее как инструмент, чтобы добиться сразу несколько целей.
Учитывая, что Акира – азиат, пришлось постараться, чтобы он выглядел предельно сдержанно, но не окончательно равнодушно. Для меня его характер идеально обрисовывает этот рисунок Нонхьюмана:
21. Акира совершает невозможное
Мой любимый момент в книге. Терновник теряет последнюю опору, отчаянно пытаясь ухватить ускользающего раба, который ныряет в неизвестное будущее.
22. Финал
Во многом “Отступник” – о преодолении внутренних схем, предрассудков, о сломе мировоззрения, в котором все предопределено. Мало у кого хватает смелости воспринимать мир так, как призывает вождь еретиков, и психология разлома в каждом персонаже составляет ядро происходящего. О различных интересных моментах и референсах в книге я расскажу попозже, а пока – смотрите иллюстрации, покупайте (бумага, электронка) и читайте книгу, рассказывайте о ней. На то, чтобы сделать крутую вещь ушло немало времени, а работы над рисунками вылились в сумму, раз в 5 превышающую гонорар. Но зато все выглядит, как нужно, и хочется, чтобы работа достигла нужных людей.
Ну а если вы, как и я, любите читать тексты в духе “как это было сделано”, то можете заглянуть еще и в пост про создание манги: https://mor.yasher.net/2016/04/07/kak-delat-mangu-esli-nikogda-ne-proboval-chast-1/
1 Комментарий