Самая радующая игра — это Yakuza: Like a dragon, сидела в ней весь конец года. Это одна из самых веселых, в хорошем смысле придурковатых и энергичных игр. Хотя вначале кажется, что это кино с элементами аркадных драк, дальше игра расцветает (у нее весьма длинное вступление). Я прошла почти все сайд-квесты, потому что мне нравится носиться по китайскому кварталу и смотреть кино с акулами, нападающими на танцующих студентов, а бои на арене проходила, наверное, раз 10.
Исследуя, как текст мутирует на разных платформах, я читала многое — от безграмотного, но энергичного самиздата и машинных переводов сетевых китайских романов до пользовательских многоэтажных историй мобильных Episodes, книг-MUDов и интерактивных книг с гифками и музыкой. Однако русские мобильные VN обходила стороной — мне хватило краткого знакомства с литнетом. Тут ведь даже попытка посмеяться над таким материалом может легко превратиться в боль (например, Lagerta), о чем хорошо писал на DTF Верещагин. Но везде есть исключения. Любой жанр можно подать уныло, а можно — задорно и весело.
Читала блог начинающей сценаристки Оли Ярковой, которая пишет чат-истории (вроде Hooked, Взахлеб, Mybook:Stories, етс) и адаптирует сценарии, чтобы рассказать остросюжетную байку через имитацию телефонных переписок. В них много ограничений и мало рабочих приемов, но захватывающе вполне можно написать и тут. Я решила спросить, какие истории в мобильных играх она считает приличными. В результате беседы поставила «Клуб романтики» — и…
В прошлом году мне встретились две японские яой-игры с проработанными фантастическими сюжетами. Я не шучу. Сюрреалистический детектив с путешествиями во времени и киберпанк про злую корпорацию, в которых юноши развлекаются друг с другом.
Первая из них — великолепная постмодернистская вещь для писателей с обсуждением японской литературы, многоэтажным сюжетом, завязанным на писательских заморочках и путешествиях во времени, и рабочей драмой. Хотя к концу игра с каждым рутом деградирует, даже так она поражает. Я не могла ее выкинуть из головы три дня и включила в свой список любимых диковинных игр.
Вторая игра попроще, она известна, у нее есть аниме-брат и вторая часть. Выдающейся ее не назовешь, однако в ней киберпанковый сюжет, который мысленно можно расширить, и весьма красивые изображения. Прошла пару рутов не без интереса.
Недавно поддержала проект издания на русском сетевого китайского романа «Магистр дьявольского культа». Издательство «Истари» было вынуждено удалить порно-сцену с молодым юношей, чтобы соответствовать законам РФ (или просто не рисковать), и это вызвало большое недовольство фанатов.
В спорах с издательством фанатки упоминали другие книги, в которых, как им казалось, был такой же накал страстей и схожий уровень непристойности, как в допах Мосян Тунсю. Они, например, называли «Оно» Кинга с его детской оргией инициации или книги издательства Popcorn Books.
Мне стало любопытно — неужели они совсем не ощущают разницы?
Это напомнило комикс Скотта Маклауда «Понимание комикса» , потому что у описанных авторов большая часть непристойностей происходит у читателей в голове, находится между строк и расцветает деталями при чтении, тогда как в порно-допах присутствует детальный и крайне механический процесс, который во всех порно-романах одинаков.
Про фанфики написано довольно много, я отмечу только предельную заинтересованность женщин-авторов жестким яоем. Cтатистика для 2013-2017 показывает, что около половины фанфиков на aO3 посвящены отношениям между мужскими персонажами.
Я вижу в этом, во-первых, тягу к равноценным отношениям без унылой половой игры в мальчика-девочку, во-вторых, концентрацию на мужском теле и ликвидацию ненужного для механизма возбуждения женского, а в-третьих, простое желание доминировать над мужчиной в сексе, отсюда и большое количество садизма (man, taste your own medicine), т.е. это аналог bdsm для женщин, где вместо девочки с кляпом — ранимый уке (или мальчик-омега). Очевидно, что желание такой компенсации крайне сильно, потому что количество сюжетов зашкаливает. О настоящей женской сексуальности (а не о том, что за нее выдается), мы знаем мало.
Но об этом нужно делать отдельную статью, меня заинтересовала такая странная штука как «омегаверс«, потому что это столкновение с неизведанным.
Так ряд авторов фанфиков видят место мужчины. Ну и референс.
В манге и аниме лица героев сводят к набору острых углов и акцентированных черт, и это очень похоже на отпечаток-воспоминание, которое остается о нравящихся людях. Это идеализированный образ, но красивый. Неудивительно, что у одиноких людей, плотно увлекающихся аниме, начинается некоторая дезадаптация — настоящие люди редко бывают такими.
Классические черты бисенена — небрежно рассыпавшиеся волосы, острый, почти хрупкий, но суровый подбородок, красиво очерченные губы и нос, большие глаза. Брови обычно похожи на какие-то усики бабочек — лохматые, тонкие, взмывающие вверх. При этом герои мужественны и решительны.
Я должна поделиться с такими же безумцами экранизацией «Танцев с дьяволом». Это гаремное аниме про девушку и демонов, но в хорошем смысле бесстыжее. Во-первых, тут четыре демона (акумы), которые заседают в школьной библиотеке. Я не знаю, что может быть более сексуальным, чем горячие парни-демоны, штаб-квартира которых находится в библиотеке. Но здесь они еще откровенно смешные, т.е. это еще и комедия. Во-вторых, это мюзикл. В каждой серии есть одна ария. Все они совершенно упоротые.
Вот одна, где подпевают шпицы:
В-третьих, никаких извращений, только храбрость, только любовь. Все герои влюбляются в героиню, включая ее собственного кузена (ну, это все-таки экранизация игры bdsm-компании Reget), и отказываются от зла. В-четвертых, героиня весьма бодра и самостоятельна. Каждый выбор она делает так, чтобы остаться собой.Продолжить чтение «Танец с дьяволами»
Пока искала референсы для художника для героев и фан-арт про Лань Ванцзи, наткнулась в ссылках на мужчину-модель Син Е Чжи Цзяна. Это очередной пример странной красоты «мужчин-цветов». Очень необычный эффект, потому что подавать эту привлекательность можно и под соусом мужского очарования, и как женственное изящество:
Неожиданное продолжение заметки про мужскую моду. В азиатском фэнтези бросается в глаза, что все герои одеты в кимоно или что-то подобное, охватывающее их тела изысканными драпировками и бесконечными слоями ткани. Колыхание этой ткани, ее перемещение, раздутые ветром рукава, трепещущие на ветру лобные ленты — все это завораживает, это часть стиля. Работа с тканями в усе — это отдельное мастерство. Для меня мужчина в хакама — уже заявка на победу, но дело здесь не в азиатском колорите.
Складки ткани добавляют дополнительное измерение для глаза, они заставляют задерживать на человеке взгляд, дольше его рассматривать. Это дополнительное пространство перемещающихся складок добавляет магнетизма. Я не шучу. Хотите пользоваться успехом — надевайте одежду, которая оставляет простор для движений, изменяет свой рельеф. Оставьте обтягивающие рубашки деревенщинам.
Складки широких рукавов кимоно Сюна Огури
Мне это казалось каким-то моим фетишем, но я ошибалась. Историки культуры и исследователи живописи давно знают об этом эффекте — например, историк Энн Холландер во «Взгляде сквозь одежду» пишет, что в ряде периодов в искусстве художники уделяли изображению драпировок и складок ткани, живших по своим собственным законам, больше времени и места на картине, чем собственно людям. Иногда эта диспропорция достигала карикатурных величин. Я рекомендую почитать книгу, она очень интересна во множестве аспектов , но роли драпировок, летящим тканям и их эстетическому значению там уделено немало места.
Исчерпывающе написал о складках Олдос Хаксли в «Дверях восприятия», наевшись мескалина. Опытные психонавты скажут, что сидеть перед калейдоскопическими роликами (= драпировки в более древнем случае Хаксли) — это трата вещества, но сделаем скидку на то, что это первый раз писателя. Приняв мескалина, он начинает смотреть книги по искусству, пока не натыкается на собственные брюки и их складки:
«Эти складки на брюках — что за лабиринт бесконечно значимой сложности! А текстура серой фланели — как богата, как глубока, как таинственно роскошна! И вот они опять здесь, в картине Боттичелли.
Бернини. Блаженная Людовика в состоянии божественного экстаза, но больше похоже на оргазм. Обратите внимание на складки ткани.
В прошлом году китайцы выпустили аниме (дунхуа) «Магистр дьявольского культа» (Mo Dao Zu Shi) про драматические схватки могущественных родов с демонами и друг другом. Главные герои — переродившийся в теле сумасшедшего мастер-некромант Вэй Усянь (Вэй Ин) и его неприступный и добродетельный приятель по обучению в монастыре охотников на демонов — Лань Ванцзи . Аниме покоряет эпическим размахом, душераздирающими драмами, яркими драками и забористым дурачеством, за которое отвечает «пьяный мастер» Вэй Усянь. Причем мощный вброс дружеской романтики радует настолько, что люди готовы разбираться в непривычных именах героев (у каждого их по три-четыре, из-за чего рассказ о семейных разборках становится kinda complicated) и писать большие материалы со схемами и гербами.
«Магистр дьявольского культа» — это гибрид фэнтези (уси) и сяньси (саги про бессмертных героев, культивирующих внутреннюю мощь), помноженный на феодальные конфликты в духе «Троецарствия». Но если обычно герои двигаются по благородному пути совершенствования, то здесь показывается, что «культиватор» может стать изрядным злодеем, если к этому вынудят обстоятельства (а здесь это происходит из-за необходимости спасти друзей и семью). Аниме выдает захватывающие повороты и снабжает это долей издевательских шуток над благородством и неприступностью Лань Ванцзи.
Отдельной фишкой стала музыка. Холодный принц Лань Ванцзи изгоняет демонов с помощью звуков струн гуциня, а вот его нестабильный приятель использует дьявольскую флейту, чтобы поднимать мертвецов. Это дико круто:
